Любовь воскрешает, любовь вдохновляет, любовь исцеляет даже самые глубокие душевные раны. Но только настоящая любовь, чистая, бескорыстная и наивная. Истинная любовь не может быть лживой, развратной, бесчестной и порочной, без доброты и привязанности. Любовь по расчёту, для наживы, для удовлетворения собственной похоти, по принуждению, любовь, сопровождаемая насилием или ревностью — всё это не любовь, а её уродливая имитация. Искренняя родительская любовь, как и всякая настоящая любовь, оберегает своих детей, развивает, поддерживает и воспитывает их. Она — солнечный свет, в тёплых лучах которого растут дети, как молодые побеги. Она — вода и пища, так необходимые для растущего ума и тела. Она — генетический код, управляющий ростом и развитием потомства. Любимые дети находятся, пребывают в родительской любви, как растения в своей почве. Но также, как и растения могут расти без почвы, так и нелюбимые дети — без родительской любви. И тогда, без света родительской любви, у отвергнутых детей остаются только серые дождливые дни, где нет места ярким краскам и солнечным лучам. Покинутые, забытые дети пьют воду и едят простую пищу, но это обеспечивает лишь самое необходимое для их роста и развития. Их генетический код ломается, но они всё же не погибают. Выкинутые бездушными родителями, дети-сироты выживают благодаря любви и доброте Господа, Который никогда не покидает их, как не отверг Он Сына Своего.
Библия рассказывает о рождении Иисуса, но ничего не говорит о Его детстве до Его двенадцатилетия, когда святые родители Иисуса привели Его в Иерусалим, в Храм, чтобы отпраздновать Его первый праздник Пасхи в подготовке к бар-мицве в 13 лет, когда считалось, что в этом возрасте мальчики становятся взрослыми. Так и моё детство до семи лет скрыто от меня завесой тайны и стеной молчания. Я мало что помню о своих первых семи годах детства. Это мои родители лишили меня моих воспоминаний, поместив меня в место, где жизнь протекает серо и скучно, как в тюрьме. Унылость, бедность и скудность моего повседневного существования в стенах казённого учреждения не могли оставить во мне много воспоминаний. Наш мозг устроен так, что мы в детстве не запоминаем то, что повторяется из-за дня в день. Мозг фиксирует и запечатлевает только яркие, неповторимые моменты нашей жизни, отсекая рутину и однообразие. Но Господь не мог допустить, чтобы я полностью забыл свои детские года, и по Его благодати мне были дарованы редкие минуты радости и разнообразия в моём тоскливом детстве. Господь не мог окончательно обделить полную сироту, которой осиротел при живых родителях, и Он послал мне солнечные лучи любви, которые исходили от других сирот, находившихся в стенах нашей общей детской тюрьмы. Брошенные, отвергнутые, оставленные дети поддерживали и любили друг друга, как братья и сёстры одной большой многодетной семьи. Общей семьи, где не было ни мамы, ни папы. Дети-сироты нуждались друг в друге, они держались вместе, как маленькие слепые котята, оставленные матерью-кошкой, которые жмутся друг к другу, чтобы почувствовать тепло окружающих их маленьких тел. В этом и заключался великий дар Творца, так как Он оставил в каждом из нас код любви, код привязанности, который сохраняется даже в брошенных детях, никогда не видевших и не знавших своих родителей и родных. В этом есть чудо Господне.
Помню отрывочно один день из своего детства, светлую комнату и кровати в ней. На одной из этих кроватей сидела девочка, но я не могу вспомнить, как она выглядела. Я даже не могу сказать, сколько ей было лет, я только помню, что она была старше меня. Я сидел у неё на коленях, и она гладила меня по волосам. Помню, как я таял от её поглаживаний. В тот день я был абсолютно счастлив. В моей памяти остались ощущения радости от прикосновения её рук, её ласок, её нежности, её наивной, непорочной и искренней любви ко мне. Я был очень красивым белокурым мальчиком. Статным, стройным, с высоким лбом, узкими губами, с прямым носом и карими глазами. Господь одарил меня красивой внешностью, скрытой от глаз моих жестокосердных родителей и родственников. Но мои пальцы рук были обезображены разрушительным воздействием вируса краснухи. К счастью для меня, эта девочка не придавала этому никакого значения, ей было всё равно. Я ей просто нравился, даже с такими обезображенными руками, и она продолжала играть со мной, как со своим младшим братиком. Нежно, трогательно и очень внимательно. Помню, она много раз брала меня к себе в комнату, и каждая из таких встреч была наградой для меня. Мы нуждались друг в друге, и эта взаимная детская привязанность поддерживала нас в унынии нашего детдомовского существования. Наши встречи раскрашивали нашу серую жизнь яркими красками радости, добра и тепла. Не знаю, что с ней стало потом, но для меня она всегда была ангелом. Ангелом, посланным мне Господом. И как никому не дано лицезреть ангельского лика, так и моя память не запомнила её лица. Я помню только, что она была очень красивая и добрая ко мне.
(C) 2022, Степан Баранов.
STEPAN|||US 